Новые звезды СММ: "Столовая № 100" и "Кубаньжелдормаш"

Как это обычно говорят про фотографии обнаженного Вячеслава Малежика, фейсбучные тексты официальных аккаунтов «Кубаньжелдормаша» и астраханской «Столовой № 100» «взорвали сеть!». Удивителен не столько факт их попадания в фокус — чего только не выносит интернет в ленту. Удивителен массовый интерес и местами даже восторг, который они вызвали. Одна из распространенных подписей под перепостами: «СММ уровень Бог».

Обычно корпоративные тексты отличает большевистская серьезность. Некоторые руководители с пиарщиками и хотели бы непринужденного разговора, но потом, при согласованиях, побеждает опасение выглядеть легковесно, не по статусу. В результате из текста высекают бронзовый памятник. А чаще всего, конечно, чугунный.

Вместе с тем социальные сети сильно поменяли язык публичного общения. Лучшим — ну, или худшим — олицетворением стилистического освобождения стал сленг падонкоф, своего рода подростковый бунт против традиции. Стандарты проще всего разрушать снизу, поэтому стилистический бунт фиглярства и «низа» логично был воспринят как «новое». И в этом качестве проник кое-где даже в такую консервативную сферу, как корпоративные коммуникации. Низкого слога не чурались некоторые компании, медиа, даже банки.

Но провокация все же не может быть стилем. Она всегда — лишь разрыв в ткани чего-то другого, более фундаментального. «Низ» и «верх» всегда сосуществуют, хотя и могут изрядно сдвигаться. Кроме того, «низ» не требует ни таланта, ни усилий, он прост в употреблении, поэтому быстро распространяется, отчего перестает быть бунтом и устаревает. Язык падонкоф — уже интернет-архаика. Лишь редкие его образцы обогатили палитру авторских приемов. А его этическая основа вызывает, скорее, неприятие. Ведь чем больше окрестностей захватывает подворотня, тем меньше она подходит для авангардистского манифеста.

В эстетическом пространстве, где Шнур чуть ли не классика, «Сектор Газа» не может быть ни бунтом, ни авангардом; только эпигоном. 50 оттенков Шнура неразличимы. Мат не бунт, не мат бунт. В среде победившего «низа» бунтом будут как раз редкие претензии «верха». В общем, открывается ниша для практического успеха ФиLOLогических Дев и прочих подобных явлений.

Возможно, это слишком мудреные выводы для колонки о «Кубаньжелдормаше» и «Столовой № 100» и желаемое выдается за действительное. Но в обоих случаях публику привлекла, видимо, способность к развернутому высказыванию с явной эстетической претензией — и что все это произросло из такого неожиданного сора, как корпоративный сайт.

Из арсенала средств, выработанных интернетом, авторы взяли не освобожденное фиглярство, а дневниковую интонацию. Автор «Кубаньжелдормаша» интересно смешивает это дневниковое повествование с индустриальной прозой: легкий слог хорошо играет с громоздким названием и таким же громоздким бизнесом компании. Тексты «Столовой № 100» и подавно выдают филологическую эрудицию автора. Оба образца выбиваются как из чугунной традиции корпоративного стиля, так и из заниженной субкультуры сетевого общения.

Рецепт привлекательности кубанского и астраханского корпоративного творчества: любительщина, но без «низа», разумно умеряемая литературная претензия, дневниковая задушевность с явными и самоироничными сигналами ее симуляции. И — авторская харизма, потребная, чтобы все это дело собрать.

Вряд ли можно построить на этом рецепте технологию. Авторство не отчуждается. Бренды сейчас бросятся воспроизводить стиль и искать похожих авторов. В этом, в общем-то, ничего нового нет: хороший автор со связным слогом и оригинальным взглядом всегда был в цене. Использование дневника в корпоративных коммуникациях тоже не в новость. Интересно не столько порождение этих текстов, сколько их восприятие. Невидимая рука вирусного редактора почему-то показала толпе образцы не профессионального сквернословия, а любительской беллетристики.