"Один держит руки, другие двое по карманам шарят"

— Почему переход прав на 51% Trellas настолько затянулся?

— На следующий день после 17 декабря, когда мы приобрели у ОНЭКСИМа North Financial Overseas Corporation, которая предоставляла кредит Trellas, я встретился с Максимом Ноготковым. Он сказал, что возвращать кредиты не намерен и готов передать залог, в связи с чем в секретарскую компанию был предъявлен пакет документов, включающий подписанное Ноготковым передаточное распоряжение на перевод акций в пользу North Financial. Но 19 декабря North Financial получила отказ от секретарской компании на том основании, что отсутствует решение совета директоров о переводе акций. Мы сделали конференц-колл вместе с регистратором, где Ноготков подтвердил свое намерение передать акции. 23 декабря наши директора были внесены в реестр. Нам сказали, что на 29 декабря уже был созван совет с формулировкой одобрить передачу нам акций. Мне сказали не волноваться, поскольку зарегистрированы наши директора, они в большинстве.

Когда мы явились на совет директоров, нам было сказано, что 26-го числа регистратор получил письмо от Максима Ноготкова, в котором он отзывает выданную нам ранее безотзывную доверенность, увольняет наших директоров и назначает четырех своих во главе с, насколько мы понимаем, начальником службы безопасности Дмитрием Родионовым. На следующий день после этого мы обращаемся в кипрский суд и получаем приказ о переводе акций на North Financial. Этот документ мы тут же отправляем в секретарскую компанию и получаем ответ, что все будет сделано немедленно. На этом диалог с секретарем компании обрывается. Как потом выяснилось, у них в 11:30 утра уже якобы начался новогодний корпоратив. При этом что любопытно — в стандартной приписке к своим электронным сообщениям секретарская компания до того момента указывала, что вернется к работе после праздников уже 2 января, а после получения судебного приказа праздники у них увеличились сразу до 5-го. При этом 2 января прошли слушания в Верховном суде, он вынес решение о приостановке нашего приказа. 23 января мы были на заседании Верховного суда на Кипре, где рассматривался вопрос, может ли наш приказ от 30 декабря существовать. Решения Верховного суда ожидаем со дня на день.

— Какое оно будет, по вашему мнению?

— Верховный суд вынес постановление о приостановке действия нашего приказа на основании того, что Максим Ноготков заявил, что он готов передать акции, но ему нужно решение российской ФАС и Центрального банка. При этом в своих показаниях суду он даже не сообщил о том, что есть кредит на $120 млн и $7 млн просрочки по процентам, что 4 ноября ему было вручено уведомление о дефолте. Параллельно я лично встречался с Дмитрием Ананьевым (председателем совета директоров Промсвязьбанка.— "Ъ"), Юрием Новожиловым (исполнительным директором НПФ "Благосостояние".— "Ъ"), вел с ними переговоры по поводу того, что наши намерения относительно компании чисты, что мы поддерживаем бизнес "Связного", давал публичные интервью, чтобы это не выглядело какими-то пустыми словами, рассылал письма кредиторам, где указывал на то, что, по нашему мнению, все кредитные обязательства группы, вне зависимости от того, на каком уровне выдавались кредиты, должны быть удовлетворены в полном объеме. Все вели с нами очень конструктивные разговоры. В то же время, как выяснилось, Промсвязьбанк 26 декабря написал в ФАС три письма, что группа Solvers может якобы нарушить антимонопольный закон, не получив одобрения на сделку. Ровно в тот день, когда Максим Ноготков отозвал безотзывную доверенность и уволил наших директоров! В свою очередь ФАС выпускает предупреждения группе Solvers о недопустимости нарушения закона. Мы этих предостережений так и не получили. Между тем уже 31 декабря Максим Ноготков принес их в суд на Кипре в качестве доказательства того, что он не может передать акции. С нашей точки зрения, это выглядит как сговор между Максимом Ноготковым и Промсвязьбанком, это координированные действия.

— Вы несколько раз упомянули, что Максим Ноготков отозвал безотзывную доверенность. Как такое возможно?

— Вот и мы не понимаем, потому что в доверенности написано irrevocable (безотзывная.— "Ъ"), а он ее revoke (отозвал.— "Ъ"). Такой человек! Максим Ноготков делал конференц-колл с нашим участием и участием секретаря, на котором согласился передать акции, а на следующий день отозвал. О чем говорить? Нет ни слова правды. Есть факт письма Максима. Секретарская компания это письмо приняла и действовала в соответствии с ним, отстранила наших директоров. При этом секретарская компания находится в очевидном конфликте интересов, так как она обслуживает Максима Ноготкова еще и как юридическая фирма. Это все может закончиться уголовными делами на Кипре. Для нас в данном случае речь идет о некоей чести мундира.

— Вы предполагали, что "Благосостояние" и Промсвязьбанк хотят забрать залоги?

— В какой-то момент нам стало это известно. Дмитрий Ананьев многим, в том числе моим знакомым, аргументирует свою позицию, что мы якобы собираемся платить кредиторам десять центов на доллар кредита, что является абсолютной неправдой. Я никогда этого не говорил, наоборот, даже письменно подтверждал, что мы считаем, что все обязательства в полном объеме должны быть удовлетворены. Мы открыто заявляем свою позицию всем кредиторам и считаем, что в целях здоровья бизнеса никто не должен раскачивать лодку. Я считаю, бесспорно, что этот бизнес может позволить всем кредиторам в полном объеме вернуть свои кредиты.

Я не очень понимал, зачем Дмитрий Ананьев это делает, но тем не менее мы с ним встречались, вели переговоры. Он не говорил мне, что хочет забрать залог. 20 января мы встречаемся с Дмитрием Ананьевым и Юрием Новожиловым в офисе Промсвязьбанка. Час с лишним разговаривали о том, как поддерживать бизнес, что все наши действия должны исходить исключительно из того, чтобы бизнес группы находился в хорошем состоянии. Пожали друг другу руки с улыбками. Проходит некоторое время, мне становится известно, что за день до встречи "Благосостояние", точнее подконтрольное ему ЗАО "Финансовые инвестиции", купило на аукционе 15% акций компании Svyaznoy N.V., принадлежащие подконтрольной Ноготкову компании Komestra. Эта же компания, "Финансовые инвестиции", является кредитором, то есть сама у себя купила на аукционе. Причем "Финансовые инвестиции" заплатили €19,7 млн, как минимум в два раза ниже рынка, хотя по общему правилу залога предполагается, что имущество должно продаваться с торгов по рыночной цене, с надлежащей оценкой. Если вырученное за предмет залога превышает сумму долга, разница должна возвращаться залогодателю, в данном случае Trellas. Ничего этого не произошло. По форме торги напоминали аукцион, но по сути они им не являлись. Кстати, "Финансовые инвестиции" были единственным участником этого аукциона. Это был междусобойчик. Хороший вопрос, почему "Благосостояние" дало в долг 3,5 млрд руб. офшорной компании, чьим формальным бенефициаром является тот же самый Дмитрий Родионов.

— У вас есть идеи, почему?

— Надо спросить "Благосостояние", что они имели в виду, когда кредитовали офшорную компанию, в которую технически было выведено 15% акций Svyaznoy N.V., а ее бенефициаром является непонятный гражданин. История детективная. После этого я звоню Дмитрию Ананьеву и спрашиваю: "Дмитрий, вы собрались идти за залогом тоже? Мы же с вами встречались". Он меня заверил, что не собирается. Я звоню Юрию Новожилову и говорю: "Юра, что вы делаете? Мы с вами ведем переговоры, абсолютно с вами открыты, а вы за нашей спиной исполняете такую историю. Теперь скажите мне, пожалуйста, Промсвязьбанк тоже собирается забирать залоги?" На что он мне говорит, что да, банк тоже собирается забирать залоги. Я понимаю, что в принципе и тут нет ни слова правды. Мы в экстренном режиме связываемся с нашими юристами в Голландии, просим проверить, что происходит, нет ли какой-либо информации, что Промсвязьбанк собирается продавать залог. Проходит несколько дней, наши юристы говорят, что ничего не происходит, абсолютная тишина. Они прошерстили все, нигде ничего нет. В воскресный вечер 25 января мне приходит фотография. Наш голландский юрист вечером за кофе у себя дома наткнулся в какой-то газете, практически бесплатном районном издании, на объявление о продаже Svyaznoy N.V. Ровно между продажей садовых гномов и старого стола. Мы считаем, что есть сговор между Промсвязьбанком, "Благосостоянием" и Максимом Ноготковым. Причем роль Максима Ноготкова заключается в том, что он нам держит руки, а эти двое по карманам шарят: пока нас тормозят на Кипре, банк и НПФ используют ситуацию как дефолт и забирают активы. Цель всей этой истории — продажа активов МТС. МТС предлагает (и компания подтверждала это в разговорах со мной) выкупить 49% компании за 9 млрд руб. Промсвязьбанк на этом аукционе пытался за 2 млрд руб. кредита забрать активы. Если вы посчитаете, переложите предложение МТС на то, что хотел забрать банк, то прибыль от сделки получилась бы более 5 млрд руб.("Финансовые инвестиции" заплатили за 15% Svyaznoy N.V. около 1,5 млрд руб., Промсвязьбанк намеревался продать 34% за 2 млрд руб.).

Мы обратились в суд в Голландии, 29 января прошло судебное заседание. Там развернулась невероятная картина мира. Допрашивают нотариуса. Первый вопрос: "Вы когда-нибудь проводили аукционы на активы подобного размера?" Нотариус говорит: "Нет". Судья спрашивает: "Так, а вы когда-нибудь вообще проводили аукционы?" Нотариус отвечает: "Нет". Судья: "Вы вообще сколько времени нотариусом работаете?" Нотариус: "Месяц". Судья: "До этого где работали?" Нотариус: "В юридической компании, представляющей интересы Промсвязьбанка". Дальше нотариуса спрашивают: "Кто является бенефициаром ЗАО "Финансовые инвестиции", которое ранее купило 15% Svyaznoy N.V. на аукционе, который вы же организовывали?" Он отвечает: "Я не помню". 19 января был аукцион! Юристы принесли из суда файл с фотографиями столбов в Амстердаме, на которых висели извещения о проведении аукциона о продаже Svyaznoy N.V. Прямо поверх объявлений о концерте или пропаже котика висит объявление: "Продается крупнейший российский ритейлер электроники". Мы заявили в суде, что это сговор, что все эти аукционы являются абсолютным нонсенсом и незаконны. Судья с нашими доводами согласилась и вынесла решение, что Промсвязьбанку запрещено производить какие-либо действия с акциями Svyaznoy N.V. до того момента, когда закончится разбирательство в кипрском суде. Svyaznoy N.V. запрещено менять устав, заключать сделки свыше €25 тыс. без одобрения North Financial. Если Промсвязьбанк в будущем попытается что-либо сделать, они обязаны уведомлять о планируемых действиях.

— Уведомлять так же — на столбах?

— Нет, через юристов. При этом за каждое нарушение банк должен будет выплатить €10 млн штрафа North Financial.

От момента, когда мы увидели уведомление о проведении аукциона в газете, до решения суда прошло очень немного времени. Наши следующие действия таковы: мы подаем заявление в прокуратуру Голландии по поводу действий этого горе-нотариуса. Мы считаем, что это уголовного плана деяния. Также мы рассматриваем обращение в суды и о так называемом злонамеренном вмешательстве в сделку против всех участников этих действий, по нашему мнению сговора. Конечно, глядя на эти документы, на эти столбы, можно подумать, что на нас напали Филле и Рулле, грабители из мультфильма "Малыш и Карлсон", которые лазали по крышам, но речь идет о крупнейших финансовых организациях!

— У вас есть возможность отменить результаты первого аукциона, в результате которого владельцем 15% Svyaznoy N.V. стало "Благосостояние"?

— Да. Как я сказал, мы обращаемся с заявлением в прокуратуру, потому что такие аукционы — это не вопрос арбитражного судопроизводства, а скорее криминального права. Мы, бесспорно, будем их оспаривать. Во-первых, мы абсолютно убеждены, что компания Komestra принадлежит не Родионову, а Ноготкову. Ноготков является поручителем по кредиту North Financial, соответственно, это имущество — часть его гарантии. Пока мы судимся в Лондоне по поводу его гарантии, он пытается свое имущество, как мы считаем, договорившись с Промсвязьбанком, "Благосостоянием" и, возможно, еще кем-то, вывести из-под гарантии. Закончится арбитраж в Лондоне, а Максиму ответить будет нечем, что с него будет взять?

— Правильно ли, что вы не можете забрать акции Trellas, пока не будет согласия на это от кредиторов структур, которые находятся ниже?

— Нет. У кредиторов есть две возможности. Либо использовать факт смены собственника, Максима Ноготкова на North Financial, как технический дефолт и требовать досрочного возвращения долга, либо оставаться так же кредитором и получать обслуживание долга и возврат основной его части в рамках тех кредитных договоров, которые существуют. Я думаю, что многие так и поступят. Это хорошая компания, хороший заемщик.

— За все это время вы общались с Максимом Ноготковым?

— После того как Максим Ноготков отказался подтверждать собственную волю, отказывается от своих слов, общаться с ним я смысла не вижу. Абсолютная утрата доверия. В этом проблема. Я со всеми разговариваю открыто и честно, заявляю свою позицию по происходящему, а некоторые, мне кажется, воспринимают это как слабость. Это ошибочно. По большому счету им нужно было бы изучить кое-какой track record (послужной список.— "Ъ"), который был в прошлом у компании Solvers и у меня лично. Я бы еще раз хотел успокоить всех добросовестных кредиторов группы, что мы как компания Solvers стоим на защите не только своих интересов, но и интересов всех остальных кредиторов, мы не допустим, чтобы из группы были украдены какие-либо активы.