"В стране не может быть более 100 производителей макарон" - Дмитрий Потапенко

- Российский рынок сельского хозяйства не консолидирован: доли лидеров в разных сегментах не превышают 8–10%. Что мешает консолидации отрасли?

- Ни в одной развитой стране мира рынок сельхозпроизводства не консолидирован. Нет монополистов ни по свекле, ни по гороху, ни по зерну. Это очень фрагментированный вид бизнеса, он предполагает, что хозяин или менеджер ведет бизнес в ограниченном районе, где знает климатические, почвенные и прочие особенности. Компании, которые занимаются сельскохозяйственным бизнесом в Пензенской области, не обязательно могут удачно заниматься им, к примеру, в Краснодарском крае. 

По макаронам, например, один производитель может занять около 35% рынка. Но другие категории, такие как мука или крупа, фрагментированы. Это связано с двумя факторами - логистикой и привязанностью к сырьевым рынкам. 

Например, мельницам, производящим муку, экономически невыгодно получать сырье из отдаленных регионов. То же самое с рынками сбыта: возить муку и крупу по такой огромной стране, как Россия, бессмысленно. 

- Российские агрохолдинги включают в себя самые разные направления деятельности: ваш, например, занимается мясом птицы, макаронами, быстрозамороженными продуктами. Почему вы занялись именно этими категориями?

- У 90% агрохолдингов отраслевая приверженность складывается исторически и стихийно. У кого-то, например, были активы по рису или сахару, у кого-то - в мукомольном бизнесе.  Поэтому вместо того чтобы открывать Америку, агрохолдинги развивают направления, которые достались им исторически. У нас, например, это мука, макароны и курица.  

- Как будут развиваться российские агрохолдинги в дальнейшем?

- Скорее всего, каждый холдинг сосредоточится на нескольких направлениях. Мы, например, сконцентрируемся на трех основных видах бизнеса: макаронах, муке и мясе птицы. При этом на всех рынках будет происходить консолидация. Не может быть в стране более 100 независимых производителей макарон: рано или поздно они в той или иной форме объединятся вокруг крупных компаний, у которых сильные отделы сбыта и более выгодные условия поставок сырья. 

По мясу птицы мы будем увеличивать производство на существующих мощностях "Ставропольского бройлера", которые это позволяют. А в муке и макаронах планируем поглощать новые активы. Сейчас мы обсуждаем с рядом компаний формы возможного сотрудничества. Не обязательно в виде поглощения, это может быть и процессинг (производство на условиях аутсорсинга) или, например, концессионные соглашения, когда компания полностью берет в управление тот или иной актив, но собственник остается прежним. В частности, сейчас мы детально обсуждаем формы сотрудничества с "Алтаном", остальные компании пока называть рано. Могу лишь сказать, что в 2006 году мы хотим выйти с нашими макаронами за Урал, а для этого нам надо иметь в Сибири две-три производственные площадки. В любом случае возить макароны из Москвы и Петербурга за Урал мы больше не будем, это нерентабельно. 

- Консолидация произойдет на всех рынках продуктов конечной переработки?

- Да, но с разной скоростью. Если в макаронной промышленности этот процесс уже начался, то в мучном бизнесе он будет продолжаться еще несколько лет. 

- Сейчас Россия становится крупным экспортером зерна, почему в таком случае вы закрыли трейдинговое направление?

- Зерновой трейдинг - очень специализированный вид бизнеса. Если компания им занимается, она должна сделать трейдинг своим основным направлением и шагнуть за рамки России, заниматься этим бизнесом на глобальных или по крайней мере межрегиональных рынках. Это удел пяти-шести лидеров. Компания должна привлекать такой объем финансовых ресурсов, который позволит ей хеджировать риски на всех мировых рынках - от Австралии до Аргентины. 

- После отказа от трейдинга вы выставили на продажу половину элеваторной компании "Русэлко". Нашли покупателя?

- Сохранение доли в "Русэлко" для нас не представляет стратегического интереса. Многие компании хотят купить наш пакет, но пока нам не предложили адекватной цены.  Но мы не торопимся с продажей и готовы подождать. 

- Почему этот пакет не выкупит ваш партнер по "Русэлко" - трейдинговая компания Louis Dreyfus?

- Louis Dreyfus ничем не отличается от других компаний, которые проявляют интерес к нашей доле. 

- Вы заявляли, что собираетесь увеличивать производство на "Ставропольском бройлере" до 80 тыс. тонн в год, другие компании также активно развивают это направление. Чем привлекателен этот рынок?

- По мере того как растет благосостояние людей, растет и рынок белковых продуктов. Но производство других заменителей белка, свинины и говядины, будет восстановлено только через три-пять, а может быть, и восемь лет. Поэтому производство мяса птицы сейчас растет на 15–17% в год, производство российского мяса бройлеров уже составляет 1 млн тонн. 

- Как вы оцениваете свою долю на российском рынке мяса птицы?

- Наши цифры по России несущественны - 5% производства мяса бройлеров. Дело в том, что продажа охлажденной птицы, а именно на нее делает ставку "Ставропольский бройлер", рентабельна, если продавать ее в радиусе 400–500 км от производственной площадки. Поэтому на рынке и нет национальных брэндов охлажденного мяса птицы. Мы, например, в Южном федеральном округе занимаем 23% рынка мяса птицы, а в Центральном наша доля близка к нулю. 

- Как сказалась на рынке эпидемия птичьего гриппа?

- Шумиха вокруг птичьего гриппа должна играть на руку конкурентным производителям белка. Если нагнетается психоз вокруг мяса птицы, то население должно шарахнуться в другую сторону. В Италии, например, из-за этих событий объем потребления птицы упал вдвое. Но у нас менее избалованный потребитель, поэтому на него ситуация с птичьим гриппом повлияет гораздо меньше. 

- В последнее время сразу два крупных холдинга - "Разгуляй-Укррос" и "Черкизовский" - объявляли о намерении провести IPO.  Есть ли у вас такие планы?

- Для нас IPO не самоцель, мы рассматриваем и другие варианты. Это может быть и размещение по закрытой подписке, или (второй вариант, что вполне вероятно) на определенном этапе мы будем искать профильного инвестора для всех трех наших основных направлений. 

- Вы вели переговоры о покупке венгерского производителя замороженных овощей Hortex, но в итоге сделка сорвалась. Почему?

- Сделка с Hortex на начальном этапе показалась нам очень интересной. Но потом мы пришли к убеждению, что российские производители рано или поздно вытеснят зарубежных. Из Будапешта возить в Москву замороженную клубнику все равно дороже, чем из Краснодара или Ставрополя. 

- Есть информация, что вы собираетесь продавать Бусиновский мясоперерабатывающий комбинат, где производите замороженные полуфабрикаты. 

- Трудно сказать, будем мы продавать или развивать этот бизнес. Сейчас мы очень довольны проектом: в этом году объемы производства выросли в полтора раза. В прошлом году темпы роста были еще выше- производство выросло в четыре раза. Да и весь рынок очень быстро растет: он прибавляет по 35–45% в год. Этот бизнес для нас прибыльный, перспективный, устойчивый, но не стратегический, поэтому если к нам поступит хорошее предложение, мы его рассмотрим.