COMICS(X)

Если реклама рождается вынужденно, и, так сказать, из рыночной пробирки, то комикс –  дитя природы, и вовсе не дурное, как думают те, кто привык связывать жанр исключительно с американским печатным "дуревом". Да и дурево-то, оказывается, не дурево вовсе, а укорененная в коллективном бессознательном склонность смеяться и плакать от души. … Комикс – бумажная раскадровка аффекта -  от крови и любви до морковкиной ботвы, когда мозги пухнут от  распоясавшихся полушарий и выплевывают не вывод, а  – разворот. Взявшись за руки,  Шарж и Слэнг пляшут в такт  учащенному пульсу, плача и смеясь простым истинам. Наскальные фрески, житие, лубок, забор, газета,  глянец, Лувр, трэш, опять житие, опять забор… -  комикс живет столько, сколько помнит себя сапиенс, всегда пребывая то в фаворе, то в ударе. Массовое чтиво с артхаусным хвостом, в каждой стране имеет свою кличку: во Франции - bande dessinue, в Италии - fumetti; в Германии – bilderbogen, в Хорватии - стрип; в Японии – manga…

И хотя за  голливудским "вырви глазом" принято скучать, мне лично на шестой московской "КомМиссии" было интересно. Казалось, комикс начинает смотреть в корень:  на выставке в галерее М’АРC пресловутый экшн соседствовал с дзен-беседами призрачного кота, Андерсеновским "Соловьем" и  даже "Невским проспектом" Гоголя, а также сказкой о том, как из оккупированной фашистами Лодзи, прорвав мостовую, вдруг улетели на подводной лодке  все евреи. Из традиционных текстовых полосок и облачков в картинку прорывалась визуальная поэзия. Появились арт-объекты: комикс-конструктор из магнитиков – на каждый день, комикс- фата, подушка, платье с подвесками, матрешки и любительский "фото-кросс". Первый комикс-памятник – проект на стихи Наташи Монастыревой, сделанный друзьями  в память о безвременно ушедшем продюсере фестиваля.  И,  наконец, мощная поддержка литературной элиты в лице Number Оne  - Людмилы Петрушевской.  Серия ее объявлений – набор безотказных отмычек к старому коду под названием "комикс": "почасовик и почасовичка", "сволочь на ночь", "кипячу мочу", "рентген зубов"…Дверь поддается сразу. На пороге –  бессменный Хихус,  руководитель всего этого и просто открытый человек. Он рассказывает о комиксе – его сути, принципах и приемах. Очень, знаете ли, близко к тому, что делается в рекламе. Не говоря уже о собственно использовании комиксов для продвижения товаров и услуг.

После "Города Грехов" Родригеса, снятого по комиксу Фрэнка Миллера, я, наконец, прониклась к жанру…

Да, сейчас о том, что будет в кино, можно узнать из того, что лежит на прилавке. Комиксы -готовый, проверенный на публике, материал – бери и снимай! Особенно сейчас, когда в кино – кризис идей…

Но  "Город Грехов" – это еще и трэшовая насмешка над классической, линейно-сюжетной киноисторией. Декорация, монтаж, подмены и повторы: "Господи, он меня уже однажды убивал!"

Да, комикс – это, прежде всего, яркое зрелище, а потом уже все остальное. Вспомните  "300 спартанцев", сделанный по комиксу того же Фрэнка Миллера!  У нас своя эстетика и терминология. Если по-английски это слово пишется через  "сs" - значит он о супер-герое, если через "х" - это уже нечто  контркультурное.

А ведь не всякая история "тянет" на комикс, так?

Не думаю. Я недавно был на выставке в Париже: последний писк моды – комикс-путешествие. Профессиональные авторы едут и рисуют то, что видят. Это абсолютная документалистика, часто - без "приколов". Например,  комикс о сербо-хорватской войне. Никакого смеха, жуткие зверства…

Ну, война выразительна сама по себе. А как быть с обычной историей? Тут-то наверное, и вылезают нитки из жанра?

Да, здесь нужно четко осознавать специфику.

Если в анимации я могу потратить 365 кадров на то, чтобы человечек прошел по переулку, и в сочетании со звуками и другими эффектами это будет интересно, то в комиксе мне придется уложиться в один или в два. При этом нужно так положить камеру и "отбросить" тени, чтобы картинка действительно запомнилась.

Нужен талант художника?

Режиссера. Художника, сценариста и копирайтера можно пригласить. Главное построить красивую историю с помощью ключевых кадров. И сжимая текст и картинку, умудриться не потерять ни зрителя, ни историю.  Комикс –  не мультфильм и не карикатура. Он – красивый ход конем между расстановкой фигур и матом.

И как это звучит по-русски?

Людмила Петрушевская придумала нам термин "рисованные истории", правда, она настаивает на сокращении до "реистории", или даже предлагает называть это "театрис", но мы сочли, что пусть сначала привыкнут к "рисованным историям", а потом начнем сокращаться.  Французские комиксы тоже сначала были bande dessinue, а потом сократились до BD. На вопрос, почему мы рисуем истории, совершенно замечательно ответил Алим Велитов: потому что они не помещаются в одну картинку.

А если карикатура с облачками для реплик растянута на несколько кадров?

Это стрип. Он родился в Америке как текст на полоске под картинкой. Отсюда же и французский bande dessinue…

С ключевым кадром понятно – "она побледнела – он побледнел". А копирайт? Есть какая-то риторическая позиция у комикса?

Все зависит от поставленной задачи. Как-то мы рисовали "Сайтополис". Сначала Костя Камардин пришел ко мне с идеей о том, как метро подключили к компьютеру и оно обрело разум. Мы придумали сюжет о жертвах - запоздалых пассажирах, превращаемых в роботов-уборщиков и двух молодых людей, решивших забраться в метро и со всем этим покончить. Потом мы продумали детали и гэги. Подключили сценаристку. Она написала интересный сценарий, а  вот текст "забуксовал". Напрасно я привязывал ее скотчем к стулу и заставлял часами пересматривать "Бивиса и Батхеда". Она не смогла съехать с русского литературного языка, а он подросткам чужд и скучен. Не станет же хакер говорить как библиотекарь! Для каждого персонажа должен быть свой набор любимых словечек и фраз. Помимо живого текста, читатель комикса ценит возможность покопаться в картинке – найти на заднем плане какие-нибудь объявления, шуточки, детальки. Мы часто взаимно цитируем истории, для того, чтобы создать объемный мир (как, например, в комиксах разных авторов  о кроликах).  Замечу, что рисуется комикс на листе А3, а печатается на меньшем, чем А4, поэтому  некоторые комиксы выглядят даже слишком подробно. Но настоящие читатели только благодарны.  

То есть, хороший комикс читается несколько раз?

Да, хотя глубокий комикс – это лишь одно из направлений. Основное деление проводится между комиксом от литератора и комиксом от художника.  Тот же Фрэнк Миллер – прежде всего, художник. А вот Нейл Гейман – литератор. Он может стоять за спиной художника и диктовать позу героя,  выражение лица...  Гейман часто меняет команду, и если открыть его "Стэндмэн"  в любом месте, смотреть дальше не хочется. Но начинаешь читать, и оторваться невозможно. В конце концов, прощаешь ему весь этот реалистический визуальный отстой. Вообще, как показывает статистика,  80% читателей берут в руки комикс из-за красивой обложки, но лишь 10% покупают из-за красивой картинки. Стало быть, покупают, все-таки, историю.

Значит, выигрывают литераторы?

Пока да. У нас на фестивале висит ряд работ, где совершенно нечего читать, зато замечательная графика. Но я уверен, что даже при развитой индустрии книжку с такой графикой мало кто издаст.

Надо понимать, что  комиксы "от художника", в отличие от комиксов "от литератора", – рассадники артхауса?

Пожалуй. Когда Тимур Бекмамбетов посмотрел наши самиздатовские альманахи, он сказал, что это на 90% артхаус. И мы действительно сейчас находимся на стадии артхаусного комикса, когда художники издают себя значительно чаще, чем издатели.

Надо думать, на рекламные деньги?

Ну да,  мы неплохо зарабатываем на рекламных комиксах, чтобы выжить. Но здесь есть одно "но": в классическом виде комикс можно использовать только для рекламы услуги, которая … не вполне понятна. Скажем, чтобы не тратить много слов на объяснение, что такое аутсорсинг или машинка по управлению сайтом. А для продажи товаров нужна не прямая реклама, а прдакт-плейсмент. Например,  для Nike мы делали смешные комиксы, где  главными героями были рюкзаки.. Один комикс  - про Мюнхгаузена, который рассказывает о том, что привез в рюкзаке слона. Все над ним смеются, а когда уходят, он открывает рюкзак, и оттуда вылезает маленький, грустный слоник.  Мюнхгаузен кормит его апельсином и сетует, что никто ему не верит… Другой – об отважном рюкзаке-спасателе, который живет у мальчика дома и ничего ему о своих подвигах не рассказывает…  Понимаете, без "тупоты", типа кто-то пошел-купил рюкзак и стал от этого счастлив. Найк вместо 20 выпустил 120 экземпляров книжки, а рекламное агентство получило приз за лучшую BTL- акцию года. Мне звонил счастливый клиент, который говорил: первый раз вижу, что люди не выбрасывают рекламу, а просят еще одну – для друга.

Русский комикс, по традиции, молодой да ранний. Кроме "кил-биллеров" я увидела много притч. Это – по-русски?

Русский комикс -  как русский рок: неважно, как ты играешь, главное – "задвинуть" месседж. Иностранцы не так серьезны и не так наивны. Они, если так можно выразиться, изящнее…

Кто из русских писателей западает на комиксы?

Время от времени комиксы делают все. Но всерьез и надолго им увлеклась пока только Людмила Петрушевская. У нее есть замечательный комикс на обоях – два человечка держат трубки и говорят забавные диалоги. Недавно на книжном фестивале я пытался увлечь и Дмитрия Александровича Пригова. Может быть, что-то получится…

Какие жанры лучше всего комиксуются?

Из массовых – фантастика. Для того чтобы снять хороший фантастический фильм, нужны нереальные бюджеты. А отрисовать хороший комикс со всеми возможными инопланетянами и бластерами – можно за копейки.

А детективы?

Ими занимается, разве что, итальянская школа. У нас и во всей остальной Европе предпочитают экшн.

Что ж, экшн  у комикса в крови…

Многие под этим подразумевают экспрессивные картинки. Но вот висит история про кота – сплошная меланхолия, зато какой простор в голове!

А в кино у нас комиксы попадают, наверное, пока только через мультипликацию?

Мультики из комиксов вырастают постоянно. У Ивана Максимова вышел "Батон", у меня сейчас заказ на  мои "Красные башмачки"…А вот Квентин Тарантино приобрел права на постановку фильма по серии комиксов Ларри Хама Mort the Dead Teenager. 

Ваши гости – сегодня – Франция, Италия, США, Финляндия, Гон-Конг…Как чувствуете себя в окружении других фестивалей?

Мы стараемся быть и ярмаркой, и клубом, и ликбезом. Обычный фестиваль длится один уикенд, а наш – больше двух недель.

В жюри – монстры русского комикса?

Нет, монстры сами участвуют в конкурсе и, как все художники, пристрастны. В этом году триумвират - художник, литератор и критик  - представляет наших потенциальных покупателей:  Александр Митта (кино), Михаил Маркоткин ("Росмэн"),  Александр Гаврилов ("Книжное обозрение)".   

Кто сегодня ваш читатель?

Эскапист, конечно.  Подросток до 20-25.  Часто – с зелеными волосами. Взрослую аудиторию нужно еще вырастить. Дело в том, что с годами мозг переключается на какое-то одно полушарие. Комикс активизирует оба. Если нет привычки с детства, читать становится сложно. Даже  известный любитель комиксов и коллекционер Венедиктов признается, что когда покупает книжку, сначала читает текст, а потом возвращается к началу и рассматривает картинки. Для детей такой проблемы не стоит вообще. А в Японии 40% печатной литературы -  "манга". Это самый тонко-сегментированный вид комиксов: там, например, есть комиксы для футболистов и комиксы про футболистов…

"Хихус" – это ответ "комиксу"?

Нет, школьная шутка прилипла.

Состояние комикса – возврат в детство? Или что-то еще?

Состояние детства и… что-то еще.