Полет пчелы

Возможно, этим недостатком отчасти объяснялось и разделение выставки работ членов жюри и конкурсантов - теперь они вместе, в содружестве и даже соперничестве.

Перегруженной невнятицы настолько мало (может быть, кстати, здесь сильно «фонила» музыкальная тема прошлогодней биеннале), что взгляд фокусировался на ярких идеях, приемах и языках, на национальной культуре.  А, то, что не нравилось, не вызвало унылого  отторжения - неудачи тоже были оформлены в отдельные, крепко сшитые проекты. Просто они проигрывали - и все.

Так что - наши поздравления «Золотой Пчеле», взявшей если не новую, то хорошо забытую старую планку качества. Кстати, если пару лет назад плакаты серьезно проиграли «Неделе Дизайна», то сегодня они, кажется, взяли реванш.

Что понравилось? С первых же шагов - симпатичнейшая молодая публика, которой от души радовалось жюри, а больше всех -  замечательный Борис Трофимов.

Экспозиция ярко высветила национальный характер мирового графического дизайна. Кто запомнился?

Немцы. Лекс Древински, с поистине германским - жестким, баухаусным лаконизмом и социальным сарказмом отработал, кажется, все имеющиеся в мире иконки и логотипы. И вышел на какой-то сверхрекламный мета-уровень. Работ его много, все  - интересны.

Французы, как всегда, живописны, в центре внимания - яркий абрис нового Лотрека или изысканный коллаж афтер-Сезанна. И, как все французское, притягивают романтических персонажей.

На «Пчеле» всплывают интересные параллели, позволяющие сравнивать интерпретации одной темы разными художниками. Например, театральные шекспириады - от француза Мишеля Буве и швейцарца Штефана Бунди, Бориса Трофимова.

Но по-настоящему царствуют в европейской экспозиции, конечно, поляки. Польского плаката кажется, больше всего, он узнаваем, часто до дурноты, но царь есть царь - если не в политике, то уж на «Пчеле»-то можно дать выговориться надменной и изысканной, наивной и гордой «Речи».

А вот роль Польши среди восточных плакатов принадлежит Ирану, и не в последней степени благодаря кураторскому проекту Маджида Аббаси Persissimo. Ирана много, и он красив и убедителен.

Именно в сравнении с ним по-новому высвечиваются шрифтовые традиции Запада и Востока. По крайней мере, впечатление от сопоставления - свежее.

На Дальнем Востоке  - без перемен. Япония, как всегда, каллиграфична, неожиданностей мало - она играет роль восточной Чехии. К 100 взглядам на гору Фудзи прибавлен еще один симптичный - вот такой.

Но это все равно, что нарисовать на листе одинокого человечка, как это сделал чех Ян Райлих. Плакат «Мой мир» - автоматическое попадание в шорт-лист.

А вот Китай силен - размашист, беспринципен и смел, по-даосски мешает грязь с гримом и сыплет парадоксами. Плакат Се Гуан Хуна явно восходит к живописной традиции «гор и вод», но доводит английскую «грязь» до древней этимологии. Простой прием.

Но все толпятся у серии плакатов И Ян-Хэя «Большой бизнес» с трагическими, выклеенными денежными купюрами физиономиями, напоминающими внутреннюю сторону ритуальных масок или перебинтованные души предков. Страшно это или красиво - уже не вопрос.

Южная Корея красива, но американизирована, и это, как ни странно, мешает. Лицо корейца кажется смазанным, как и лицо португальца. Намеренно раздвоено смотрится Тайвань, зато Мексика фланирует, как и Франция, между относительно «родными» полюсами - индейским маниту и Матиссовым рисунком. Вот мексиканский пример:

Как обычно, держит орнаментальную марку и Украина, с  редким, изящным выходом в глобальный мир.

Впрочем, впечатление зависит и от количества работ, которое очень разнится.

На всем этом фоне Российский плакат смотрится не столько амбивалентно, сколько асимметрично. Над ним еще давлеет одна традиция, мерцающая в авангардизме и конструктивизме начала XX (помимо основной экспозиции были представлены проекты «Жив Крученых!» (кураторы Наталья Риздвенко, Сергей Серов), «Родченко 120» (куратор Сергей Серов)Э а также нон-конформизме рубежа XXI веков (отдельный проект «10% Петра Банкова» располагается на Винзаводе). Единицы отваживаются на какое-то подобие «классики» и то - по заказу клиента, как, например, плакат Игоря Гуровича для «Мастерской Петра Фоменко».

Любопытно и то, что дизайнеры, на мой взгляд,  практически провалили проект «Десять заповедей» - слишком «тоталитарная» или слишком личная тема оказалась не по зубам. Не впечатлил и проект «Кто мы?» (куратор Дмитрий Рекин)

Зато на международном проекте «Где мой голос?» (кураторы Миша Белецкий, Стивен Хеллер, США; Сергей Серов, Россия, волонтер Мария Романова-Пермякова) наши мастера-плакатисты «оторвались в полный рост». Это, безусловно, симптоматично и в плане сознания, и в плане бытия: «Пчела» не только отражает настроения «креативного класса» последних месяцев,  но и  финансируется фондом Прохорова. Как бы то ни было, проект удался лучше, чем библейский. Проигрывает на его фоне и «чернобыльская» серия плакатов

Только-только набирает силу проект Эркена Кагарова, посвященный территориальному брендингу Москвы и регионов. Хорошее начинание, отметить важно, но, как говорится, следите за афишами - все впереди.

Наконец, жюри, оказавшись на галерейной периферии выставки, порадовало - работы красивые и очень разные. Не такая, разумеется, тотальная перестрелка, как между Уве Лешем и Шигео Фукудой во времена оны, но все же.

Кен Кейто

Иштван Орос

Алан ле Кернек

Борис Трофимов

И так далее... Главное, что смотрелись судейские работы не лучше и не хуже работ конкурсантов. Это, повторюсь, главная заслуга нынешней «Пчелы».