"Шанс России в произведенной ею интеллектуальной собственности" - Крейг Манди

- В октябре 2004-го вы говорили мне, что российское правительство весьма компетентно, однако из-за частых реорганизаций работает медленнее, чем в других странах, особенно по сравнению с Китаем. С тех пор у нас никаких реорганизаций не было.

- Показатели технологического развития России неплохи, насколько я могу судить по встречам с министром IT и связи. Мне ясно, что правительство полностью сознает важность создания инвестиций в развитие и национальной информационно-технологической инфраструктуры, и экономики знаний. Два с половиной года назад это не прослеживалось столь явно, хотя и тогда правительство было привержено критически важным идеям: защите интеллектуальной собственности, строительству инфраструктуры, образованию. Достаточно ли быстро идет работа? Только время покажет. Однако ясно, что имеет место движение к более высоким, чем прежде, целям.

- Но по сравнению с 2004-м место России в рейтинге "электронной готовности" (так называемый e-readiness, составляется ежегодно исследовательским подразделением The Economist при участии IBM. - "Профиль") понизилось с 44-го до 57-го. Мы теперь позади Китая, Индии, Филиппин, Перу, Колумбии.

- Это правда. Даже США за это время опускались и поднимались в рейтинге e-readiness. Проблема России в ее размерах. Географические размеры - тот вызов, та сложность, с которой не сталкиваются компактные страны вроде Перу или Колумбии. Но, конечно, остается вопрос: за счет чего Китай и Индия, тоже большие страны, смогли улучшить свое положение? Возможно, сделать следовало больше. Однако, по крайней мере, теперь в России налицо более высокие цели технологического развития.

- Понятно, что могут предложить мировой экономике Китай и Индия. А в чем состоит шанс России? Ведь у нас просто нет такого числа работников, как в этих странах.

- Думаю, шанс России состоит в том же, в чем состоит шанс США: общество должно подняться за счет исторически присущих ему достоинств. Одно из таковых - в российской инженерной школе. Это та деятельность, на которую люди в России ориентированы в большей степени, чем в Западной Европе и США. Я согласен, население вашей страны невелико в сравнении с Европой и миром в целом, и это в сочетании с ее географическими размерами не способствует идее сыграть на стоимости рабочей силы. В области производственных затрат азиатские страны будут доминировать. Следовательно, стратегия должна заключаться в том, чтобы сосредоточиться на высоком значении технических решений, которые могли бы быть реализованы в продукции, выпускаемой на фабриках по всему миру. Я говорю об интеллектуальной собственности, произведенной в России. Шанс - в этом. Такова, впрочем, верная стратегия для любой небольшой страны, а также страны с небольшим или стареющим населением. Следует сделать так, чтобы Россия обладала непревзойденными университетами, которые, в свою очередь, обеспечивали бы ее интеллектуальной собственностью.

Следует также сосредоточить усилия на том, чтобы общая сумма расходов на научно-исследовательскую деятельность - как в государственном секторе, так и в частном - составила 2,5-3% от ВВП. Сегодня эти расходы существенно меньше. Возможно, есть смысл направить больше средств не в НИИ, а непосредственно в университеты. Ключевой элемент успеха США, между прочим, в создании университетской системы, привлекающей талантливых людей со всего мира. Я рекомендовал бы России то же самое, что рекомендую США: тщательная, продуманная иммиграционная политика, имеющая целью привлечь рабочую силу столь высокой квалификации, чтобы можно было использовать ее для фундаментальных исследований. Которые, как я уже сказал, надлежит финансировать. По моим ощущениям, в России традиционно большая часть инвестиций в исследования направляется в НИИ, где трудятся уже дипломированные специалисты, а не в университеты. Между тем университеты могут привлечь к исследовательской работе достаточно высокий процент населения. Это даст значительно больше высококвалифицированных специалистов, отдача от которых в бизнесе, государственной службе и развитии технологий будет велика.

- Бизнес Microsoft в России переживает подъем, и именно по причине более эффективной защиты интеллектуальной собственности. Не пора ли перестать считать нашу страну убежищем пиратов?

- Правительство вашей страны отчетливо понимает, что защита интеллектуальной собственности важна для России, а не только для транснациональных корпораций. Microsoft всегда держалась той точки зрения, что страна должна вести борьбу с пиратами за свой счет, и тогда ее усилия окупятся за счет иностранных инвестиций. Россия здесь добилась успеха, но остается еще много работы. Уровень пиратства программного обеспечения все еще высок по сравнению с другими странами. Не так высок, как в наихудших с этой точки зрения государствах, но много выше, чем в странах передовых. Если использовать этот показатель как еще один барометр "электронной готовности", мы увидим, что траектория, по которой движется Россия, позитивна. Однако работа, повторяю, остается.

- Год назад мы говорили о том, что Microsoft ведет себя как охотник на уток: разрабатывая новые технологии и программные продукты, целится с опережением в тот сектор рынка, важность которого пока неочевидна. Тогда среди уток вы назвали интернет-рекламу.

- В этой области мы приступили к агрессивным действиям с опозданием, но в течение нескольких лет последовательно сосредоточиваем здесь усилия. Возможно, вы заметили приобретение компании aQuantive, самое крупное в истории Microsoft приобретение отдельной компании (aQuantive специализируется на онлайн-рекламе; о сделке, стоимость которой составила $6 млрд., объявлено в мае 2007 года. - "Профиль"). Можете рассматривать это как свидетельство серьезности наших долгосрочных намерений.

- В каких еще уток сегодня целится Microsoft?

- Есть по меньшей мере две жирные утки, которые уже взлетели. Первая - интернет-сервисы. Интернет стал живой платформой для создания программного обеспечения, а Microsoft делает эту платформу доступной программистам всего мира. Речь идет, в частности, об онлайн-сервисах, базирующихся на локальных устройствах: телевизорах, мобильных телефонах, игровых консолях, etc. Эту утку мы надеемся добыть. Другая важная область - интернет-сервисы для малых и средних компаний, таких, которые не могут содержать собственное IT-подразделение и эксплуатировать сложное программное обеспечение. Мы испытываем оптимизм в плане предоставления таким компаниям возможности хранить и обрабатывать их данные с помощью онлайн-сервисов. У нас есть для этого необходимые технологии.

Вторая летящая утка - единые коммуникации. Идея состоит в том, чтобы сервисы передачи голоса, мгновенных текстовых сообщений, видеоконференций, etc. не существовали отдельно в разных устройствах - телефонах, компьютерах и других. Единая сеть передачи данных и средства коммуникации будут интегрированы непосредственно во все приложения. Развиваемые нами технологии не только позволят предложить единые коммуникационные сервисы для потребительского использования, но также сделают их доступными предприятиям.

Наконец, на горизонте, в будущем, отдаленном на 5-10 лет, нас ждет новое поколение микропроцессоров. Произойдет еще одна революция в архитектуре компьютеров. Это потребует полной трансформации модели программирования и новой разработки приложений. Понимание того, что умеют делать компьютеры, фактически возникнет заново. Машины становятся все мощнее, и делают это сотнями разных способов. А мы должны заставить их еще эффективнее помогать людям. Это - сфера приложения усилий Microsoft.

- Можно ли рассматривать сказанное в качестве ответа на вопрос о том, чем вы займетесь после Windows Vista?

- Конечно. Vista - только текущая версия платформы PC Windows. Ясно, что у нее должен быть преемник, способный предупредить появление новых машин. Кроме того, продолжится развитие программного обеспечения для управления бизнесом, для производительной офисной работы, для коммуникаций. И продолжится не просто в смысле создания новых возможностей, но также и в смысле концептуальном.