Тот самый Розенберг

- Алексей, как Вы попали в  рекламу?

- Наверное, как и большинство в России – случайно. Все началось с того, что родители отдали меня в спортивную школу. Когда я подрос, мне предложили поехать в Алма-Ату, где была очень сильная команда по волейболу. В итоге я даже играл в высшей лиге, был кандидатом в сборную СССР. Взамен моим усилиям мне пообещали поступление в институт. Как каждый советский ребенок, сын профессора, я знал, что институт необходим. Когда меня привели в Политехнический институт и спросили, куда я хочу поступить, я посмотрел на картинки; самые красивые были у архитектурного факультета. Так я стал студентом  Алма-Атинского архитектурно-строительный института.

- То есть до режиссерской карьеры вы были сначала спортсменом, а потом архитектором?

- Да. Только после выпуска я еще преподавал, на кафедре архитектуры жилых и общественных зданий. А после окончания аспирантуры ЦНИИЭП учебных зданий и сооружений, защитил кандидатскую диссертацию и, по возвращении в Алма-Ату, работал старшим преподавателем кафедры основ архитектурного проектирования. Ныне Член Московского архитектурного общества и Союза архитекторов России.

- Когда Вы перебрались в Москву?

- Я работаю в Москве с 1991. Помимо проектов индивидуальных домов, интерьеров жилых и общественных помещений, в то время появилась еще одна работа – кино.  У меня были актерские работы: в фильмах "Женщина дня",1990 г. и "Кикс", 1991 г. В 1992 г. меня пригласили в Москву, на "переломный" для меня фильм "Гонгофер", снятый на МММ-студии.  Там я работал художником-постановщиком, вместе с режиссером Бахытом Килибаевым.

- Как рождались шедевры МММ?

- Можно сказать, что сами по себе. Но вообще все они – детище главного генератора идей, Килибаева. За смену мы снимали по четыре ролика, потому что идеи были простыми, сюжеты условными, декорации нулевыми. Плюс абсолютная импровизация, когда все на съемочной площадке могли предложить свою идею.

- Этот опыт сильно повлиял на Вас?

- Скорее всего, повлияло общение с Бахытом. До того как я попал в кино, я был человеком системы, жил как все: по графику. Однажды я на все плюнул и, неожиданно для самого себя, стал свободным человеком. Этот период жизни и связан с Бахытом. Рядом с ним можно было жить иначе. Правда, существовала новая зависимость: будут ли деньги, найдутся ли заказы.

- От чего Вы зависите теперь?

- Принято считать, что режиссер сегодня – человек подневольный, ведь он все время должен подстраиваться под агентства и клиента. У меня такого нет. Я всегда выбираю себе работу сам и не берусь за все то, что предлагают. Не хочу снимать "функциональную" рекламу, с перечислением достоинств товара; стараюсь не участвовать в тендерах со сроками сдачи "вчера".

- Какая работа Вас привлечет?

- Мне всегда интересно играть с жанром. Например, "Арктика" Nescafe очень понравилась своей задачей. Не было экшена или драматизма, только тонкая грань: противостояние черного кофе и белого снега, холодного и горячего. И два персонажа, холодный и "пушистый". Такая граница очень любопытна, потому что, когда ты работаешь над роликом, для тебя каждая мелочь становится важной. И выстраивать их в абсолютно точно работающую конструкцию очень интересно. Если получается, удовольствие испытываешь необыкновенное.

- А курьезы в работе случались?

- Мы все больше работаем на западный манер, когда у каждого есть своя работа, которую он выполняет. Поэтому никаких накладок, курьезов, сбоев не бывает.

- Какие ролики Вам самому нравятся?

- Среди роликов, которые показывают на нашем телевидение, мне нравится реклама телефона "сони-эриксон". Это великолепный пример того, как можно хорошо прорекламировать товар, ни разу не упомянув его технических характеристик.

- Как Вы считаете, наша реклама ориентируется на Запад?

- Безусловно, мы ориентируемся на Запад, гонимся за западными технологиями. Кто-то придумывает новый прием, остальные его подхватывают и копируют – хорошо или плохо. Например, технология "тайм-фриз", когда все замирает и камера облетает предмет, или прием, когда предмет "облетает мир" - как в рекламе Найк, или теперь в рекламе Сникерса с летающей тарелкой. Но есть у нас и "свой путь". Например, реклама МММ – сериал с типичными для русского менталитета шутками, или реклама "Би-лайн" (Велкам!), даже "Старый Мельник", который я делал. Про "Старого мельника" могу добавить, что очень жаль, что заказчик не принял продолжение. Ролик не прошел "фокус-группу" в Турции, и его не приняли; очень жаль.

- А какие еще ролики из не прошедших Вам жалко?

- Таких примеров много. Была реклама баночной упаковки. Такая жесткая, почти социальная. Там мы показывали, как в казармах мужчины чистят зубы по очереди, передовая друг другу зубную щетку. Потом мы сравнивали эту щетку с бутылкой, а бутылку с одноразовой банкой. Был еще один вариант: когда мы показывали "путь бутылки", как она оказывалась рядом с бомжами, то рядом с проститутками. Но ни один из роликов заказчик не принял.

- Какие заказчики Вам нравятся?

- Те, которые доверяют. Мы делали рекламу для пива "уральский мастер", в Москве её не видели. Так вот тогда к нам пришел клиент и сказал: я вам доверяю. И мы сделали ему жесткий, мужской ролик, когда рабочие выходят с завода и пьют пиво, под музыку Рамштайм. После кампании продажи выросли на 40%. Когда мы снимали "Толстяка" и зашел разговор о демонстрации продукта в ролике, то со стороны клиента было принято революционное решение. Раньше "пышную пену" снимали только за границей и за безумные деньги. А мы договорились с клиентом, что растворим пиво в самих персонажах. Так, удалось сделать "другую" рекламу пиву: традиционные наливания снимали через людей, через разговоры, стараясь найти то, что называется life. Получилось, по моему, хорошо.

- Почему же по сей день почти все пивные ролики строятся по принципу "выпил – стало хорошо"?

- Есть такое слово, "аппитайзинг". И потом, многие заказчики начитались умных книжек по маркетингу и сами знают, какие ролики им нужны, а какие нет. Вот и проходят ролики "выпил – хорошо".

- Получается, причина большинства провальных роликов – страх принятия решения?

- Верно. Если что-то не получается, виновато будет агентство, а оно этого не хочет. Вот и получается, что все серо-бледно. И ставки делают только на самых "брендированных" режиссеров.

- Как может попасть в эту касту молодой специалист?

- Есть масса молодых людей, которые готовы снимать и снимают не хуже, чем "старики". Но агентства перестрахуются, создавая некую касту "доверенных" лиц. Ворваться в этот круг достаточно сложно. У меня была большая коллекция роликов, которые я снимал для Казахстана, на мой взгляд, они были достаточно хорошими. Но рассылка шоу-рила ни к чему не приводила, потому что я не был "гарантированным" режиссером, не работал с крупными брендами типа Nescafe. Потом один мой приятель стал арт-директором и позвал снимать ролик для компании "Техносила". Получилась хорошая работа, но мы увлеклись игровой частью и не уделили должного внимания товару. И креативный директор сказал: "Розенберга больше не звать!" А потом я снял "Сибирскую корону", и все как-то наладилось... Не знаю, у всех ли знакомые становятся арт-директорами. Вообще, у нас почему-то предпочитают пригласить западного специалиста, чем попробовать "своего". Иногда агентство смотрит шоу-рил западного режиссера и выбирает его, зачастую не зная, при каких обстоятельствах и с помощью каких инструментов были сняты его замечательные ролики. Здесь таких роскошеств могут не предоставить. Да и стоят они, как правило, дорого.

- Теперь Вы свободный художник. Как изменился Ваш график?

- Все связано с творческим процессом либо его ожиданием – будь то реклама или архитектура. Просыпаюсь в 9 утра, ложусь часа в два-три ночи. Кажется, внешне ничего не изменилось.

- Каковы Ваши планы?

- Работать. Мне нравится здесь работать, и я буду продолжать.