Вспышка Ар Деко | Репортажи

До 16 августа в Академии Художеств можно сколько угодно фотографировать экспонаты выставки «Ар Деко и мода. Золотые 1920-е!». Куратор - искусствовед и историк Александр Васильев - разрешил.

В отличие от нынешнего странного скучающего «кэжуала», описываемого унылым словом «кризис» ар-деко начала прошлого века одним словом не возьмешь. Романтический ХIХ, опрокинутый в мировую войну - с нищетой и вынужденной работой грубо сдвинул «Ж» в сторону «М». Плоская грудь и загар, сигарета во рту и руки на руле или штурвале - женщине пришлось выкраивать себя заново из мужского ребра. Но Ар Деко - не кризис. Не тоска и не скука, а страсть. Ведь не кормильца забрали, а любимого. Не работать заставили, а научили независимо курить. Не загар появился, а боевая раскраска. Не смерть постигла, а гробница Тутанхамона возникла, с ночными танцами и диковинными аксессуарами - будь то китайский лак, африканская маска или русское ручное шитье. Смерти нет, есть реинкарнация, эмиграция, новая нация (помимо падения дряхлых империй на Европейской карте образовалось множество невиданных ранее государств, каждое из которых требовало уважения к самобытному «я»).

«Клеопатра-вамп» золотых двадцатых получила прозвище «флэппер» - вспышка, каждый раз поражающая - то короткой стрижкой и яркой помадой, то маленьким черным платьем и непозволительными башмаками, то сочетанием тонкого шелка с игрушечными фруктами на боку. Фокус внимания переместился с груди на живот. Так было не принято, но чрезвычайно приятно. Кстати, и удобно очень - без корсета, с обнаженными лодыжками, распущенными волосами, и затейливой идеей. Именно к эпохе Ар Деко чрезвычайно подходит эпитет «интересная женщина». Несмотря на совершенно одинаковый покрой обуви (правда, до сих пор самый практичный) и общую «линию» кроя, даму можно было рассматривать, как книжку с картинками - долго и с междометиями.

Пышная и томная Fame fatale с толстыми романами со счастливой свадьбой в конце, присыпанная нафталином забвения, уже никого не интересовала. Но еще не интересовала и колхозница с Иофановой тумбы.

«На выставке, которая раньше была представлена в Сантьяго, Гонконге, Франкфурте, Париже, Сиднее, Стамбуле, а теперь и в Москве можно увидеть платья домов моды YTEB, BABANI, MATHIEU ET SOLANES, Paquin, Charlotte Appert и другие (из личной коллекции российского театрального художника, искусствоведа и историка моды Александра Васильева), дизайнерскую обувь этого периода из личной коллекции известного коллекционера исторической и этнической обуви Назима Мустафаева), аксессуары, шляпки, сумочки, а также фильмы 1920-х годов» - читаем в пресс-релизе.

У экспозиции несколько примечательных «фишек».

Первая - кино. Оно, собственно, и разнесло моду на ар-деко по свету. Итак, не война - метель. Она блуждает в этой стихии в безумии отчаяния (пока мужчины дерутся за нее в избушке), ее тянет к реке, она снимает пальто, идет и падает без сил (мужчины продолжают драться), кусок берега отрывается - большой ледоход, ее-безумную, с полощущимися в воде волосами, несет к водопаду. Все заканчивается счастливо - перед самой бездной Он подхватывает Ее и бежит по льдинам обратно. Но главное не в спасении, и даже не в том, что на картине не война, а метель в природе и сердцах, а в том, что прыгающий по льдинам герой не просто так прыгает, он любимой девушке ПАЛЬТО несет ...

Именно ОНО - снимаемое и надеваемое, бросаемое и забываемое, находимое и приносимое, на самом деле является главным действующим лицом. Безо всякого намека на пресловутый продакт-плейсмент. Потому что оно без бирки-марки-ярлыка и даже какого-то там фасона. Оно - коротенькое - новое уже потому, что дама девятнадцатого по метели и двух шагов бы не прошла - запуталась бы в фалдах и привет. А уж о путешествии на льдине и мечтать страшно. Место фам-фаталь - гнутый городской мостик, ну, балкон. Но не река в период ледохода!

Другая фишка - это рекламные афиши - обложки Harper`s Basaar. Они - маркеры тогдашней проксемики, пластики, интенции, застывшей в экспонатах.Фантазии скромно стоящих на фотографиях моделей - актрис и танцовщиц, среди которых - Анна Павлова.

И последняя, самая, пожалуй, главная фишка - Васильев разрешает фотографировать все это великолепие, сколько душа пожелает - в самых что ни на есть прагматических целях - пошить платье и внести в свою офисную и гламурную повседневность толику настоящей, искренней страсти. Только без вспышки. Оставьте ее Ар Деко.