Проверка на "верю"

В центре современного искусства "Винзавод" развернулась выставка арт-объектов "Верю" под кураторством скандально известного Олега Кулика. Вот уж чего никто не ожидал, так это иконы Св. Ксении Петербуржской в руках заслуженного героя нижних чакр! Но что бы там мы ни думали, Кулик выражает общее желание преодолеть разъедающий душу нигилизм с опостылевшей земной конкретикой и повитать в зыбких, зато светлых небесах. Художники тщательно готовились: целый месяц слушали  лекции умных людей о сакральном, дискутировали и в итоге наговорили аж 400 страниц авторских текстов. Заодно и перезнакомились поближе, создав нечто вроде общины в катакомбах бывших погребов.

В ходе бесед  были обнаружены три камня преткновения::

• если мы затронем традицию, не увязнем ли в новом клерикализме?
• если обнажим свои чувства, не обернется ли это психологической порнографией?
• если заговорим на арт- языке, сможем ли доказать его убедительность зрителю, не принимающему современное искусство всерьез?

Как видите, вопросы актуальны не только для социальной рекламы, к которой, безусловно, арт ближе всего по духу, но и для рекламы вообще. Избавленные от рыночных ограничений, художники могут  если не помочь рекламистам, то хотя бы вдохновить.

Итак, на повестке дня - оптимизм, а место его реализации - уникальное сооружение – ледник заброшенного Винзавода. Громадные своды напоминают византийскую базилику, а медленно проникающий за шиворот холод отправляет на Север, к старцам. Место большое, замкнутое,  круглое, безжизненное – идеальное для метафизических бдений и инсталляций. Недаром здесь столкнулись сразу несколько аллюзий: храм, гробница, классическая скульптура (в античном, героическом,  смысле) и  советские полеты в космос. Размеры помещения позволяют творить микрокосмы, впускать и выпускать из них зрителя, открывая окошки в иной мир, нашептывать и водить по лабиринтам.  Пожалуй, самая важная эмоция здесь, при всем богатстве фантазии – предопределенность. С ней можно бороться, ее можно желать, но она есть, и все тут.

Понятно, что далеко не все тут - шедевры. Много простых назиданий. Скажем, Дмитрий Гутов взял и увеличил во всю огромную стену фрагмент картины  итальянского художника эпохи Возрождения Андреа Маньтенья "Мертвый Христос". Получились "Стопы" - громадные, но, в то же время, какие-то поролоновые, что-ли. Дырки от гвоздей – как вырванные куски из куклы. Не надо оскорблять художника лупой. Исчезнет вера, останется тупая догма.

Таких "не надо" на выставке предостаточно. Зеркальный алтарь (а-ля пивной постер "Степана Разина" "Можем, если захотим") со свечками, которые загораются от брошенной монетки,  Василия Церетели называется "Осмысленный поступок" и так далее. Кажется, лобовой штурм религиозности на пользу только протесту, но это не так. Есть чудная работа Анатолия Осмоловского. За простым названием "Зрелище" скрывается иконостас из засушенных кусочков черного хлеба. Симметричные иссушенные дырочки (компьютерная обработка фото) вырезаны на больших досках и напоминают лица старцев, предков, пращуров. Работа делалась три года и на выставке оказалась случайно: место подошло.

Нет ничего особенного, кроме личных переживаний,   в восстановленной фреске Виноградова-Дубоссарского-Горматюка "Апокалипсис", спасенной из утонувшей в водохранилище церкви. Но вот за ней, за фреской, под названием "деликатная живопись" располагается икона Александра Горматюка  "Не убойтеся" - горстка праведников в руце господней. И совершенно непонятно, как такая иконография не возникла в средние века.

Так что с традицией арт справился даже действуя " в лоб".. В атеизм не вдарился, и клерикализма избежал.

Что же до обнажения чувств, то и здесь кое-кто сумел  выйти за рамки невнятной интимности. И чем проще решение, тем сильнее. Каждый из нас, гуляя вечером, заглядывал в окна. Но видеть там совершенно противоположное довелось только Ольге Чернышевой. Ее "Тем временем" - близко и крепко, как чай.

Георгий Пузенков в молодости прыгал в высоту. Для проекта он не нашел ничего лучше, как вырыть могилу рядом с планкой для прыжков. Обе оказались 2,5 метра в глубину и в высоту. Вот и вся ойкумена. Карабкайся и прыгай…

Кто из вас не стоял в метро, видя, как выплевывает и пожирает он беззащитных и беспокойных граждан?   Денис Колесников ничего не трогал, только отстранился еще одной входной аркой. И посадил нас на лавочку – созерцать. Получился Стикс с зыбкими тенями. "Станция "Второе небо"…

И, наконец,  язык. Ведь мы верим не только по традиции или вследствие потрясения. Мы верим в то, что говорим. В этом смысле арт, как и реклама, стремится раствориться в обыденном знаке.

Убедительность Татьяны Хенгстлер – в буквальном исполнении метафоры. Выжатая половая тряпка, она же змея, она же стерва.

Убедительность Дмитрия Булныгина – в "небесном" ракурсе земного.

Убедительность группы ПГ – в грубой и наивной маркировке черно-белого эекспрессивного  кино   золотыми и безмятежными  "идолами"

Убедительность Дмитрия Пригова – в самом названии. Табличка у прикрытого черной тканью экскаватора гласит: "Подземные скоты жмутся поближе к человеку".

Проверив себя на "Верю", художники, явно, облегчили душу. И, кажется, не только себе.

Центр современного искусства "Винзавод", выставка арт-объектов "Верю",  до 11 марта